Полужизни - Страница 126

126

Я точно знаю, чего Эйден не делал. Он мне не лгал. До последнего времени. Полиции он, вероятно, лгал, а мне – нет.

– Эйден... убил Мэри Трелиз. Много лет назад.

В отеле «Драммонд» Эйден сказал правду. «Аббертон» я упомянула позднее и от его признания остолбенела позднее, а в тот момент он еще полностью мне доверял.

Женщина, которую я могу называть лишь Мэри, склоняется надо мной и стволом пистолета убирает с лица волосы.

– О ком ты? О какой Мэри Трелиз речь? – вопрошает она.

– Не знаю.

– Вот именно! Ты здесь ни при чем. Тебе давно следовало уехать. Я отправила тебя домой! – прокурорским тоном заявляет Мэри, очевидно, потрясенная моей черной неблагодарностью. – Все, что ты якобы знаешь, неправда.

Меня захлестывает гнев, такой же сильный, как боль.

– Я лишь не знаю, кто такая Мэри, а во всем остальном разобралась. Мэри Трелиз жила там, где живешь ты. В этом доме Эйден ее и убил.

Обнаженная Мэри лежит посреди кровати. Пальцы Эйдена сжимают ее шею, смыкаются...

– Эйден убил ее и свалил вину на отчима, – медленно и терпеливо объясняет Мэри, склонившись надо мной, чтобы я читала по губам, если не слышу. – Его отчим гниет в тюрьме уже двадцать шесть лет, а Эйден ни разу не навестил его и ни одного письма не написал. Ну, теперь ты знаешь правду. И что скажешь о своем Эйдене?

Слова Мэри проплывают мимо меня, не отпечатываясь в сознании.

– Почему я купила этот дом? Почему взяла ее имя? Отвечай!

Ответить я не могу. Не знаю, сколько крови я потеряла, прилично, судя по ощущениям. Чувствую себя полупрозрачной. Пустой.

– Решай сама: либо говоришь, либо умираешь!

Мэри целится мне в лицо. Я закрываю глаза и жду выстрела, но не дожидаюсь и разлепляю веки. Ни Мэри, ни страшный пистолет с места не сдвинулись.

– Думаешь, это угроза? – смеется Мэри. – Если начнешь говорить, то есть историю рассказывать, до ее конца точно продержишься. Чтобы работал мозг, должно работать сердце.

Она права и лжет далеко не во всем. История Марты и Эйдена вплоть до самоубийства – чистая правда. Хотя... Нет, даже письма, которые Мэри якобы писала Эйдену, упрекая в черствости и бездушии, в определенном смысле правда. Не в буквальном, а в символическом: большего, не раскрывая карты, Мэри позволить себе не могла. «Внутренние разногласия возникают у многих, особенно у тех, на чью долю выпадают тяжелые испытания». Мэри, которая писала Эйдену гневные, упрекающие письма, олицетворяла разумную Марту Вайерс, способную видеть правду: у них нет будущего, Эйден никогда не ответит Марте взаимностью.

Неудивительно, что он не ответил! Непросто любить женщину, которая то клянется в любви до гроба, то мучает.

– Что ты обо мне знаешь? Вернее, что якобы знаешь, расскажи! – требует Мэри, садится рядом, подтягивает к груди колени и кладет на них пистолет. Если бы я могла шевельнуть правой рукой, без труда бы его схватила.

На обратном пути я успела связать разрозненные факты в историю. Сейчас нужно проделать это снова, нужно заставить мозг работать.

– Вызови «скорую»! – прошу я. – Не дай нам умереть.

– Эйден давно мертв, – равнодушно роняет Мэри.

– Не-ет! Пожалуйста, вдруг еще не поздно!

Марта же с того света вернулась... Эйден не может умереть, просто не может!

– Посмотри на нас! Истекающая кровью, труп и пустая оболочка с давно умершей душой. Строго говоря, Рут, для нас всех уже поздно: никого из троих не спасти. – Мэри скручивает волосы жгутом.

– Частный детектив... – шепчу я. – Сказал тебе... отчим Эйдена в тюрьме... за убийство Мэри Трелиз... Ты видела картину... – Нет, ошибаться нельзя, надолго сил не хватит. Дыхание вот-вот собьется. – Ты ее купила... «Убийство Мэри Трелиз»... Купила и... уничтожила, как и остальные его картины.

– Нет! – твердо говорит Мэри. – Я художник и произведения искусства не уничтожаю.

Перед мысленным взором встает картина: мужчина и обнаженная женщина в постели. Руки мужчины сжимают шею женщины. В мужчине несложно узнать Эйдена, и Мэри-Марта поняла, что Лен Смит не убийца.

– Зачем он ее убил? – шепчу я, не уверенная, что меня слышно. По всему телу растекается мертвенный леденящий холод.

– Эйден сказал бы тебе, если бы хотел, – улыбается Мэри.

– Марта. Не. Одинока, – по одному слову выдыхаю я. У меня получится, я договорю до конца! – Мэри Трелиз... Она... Она ее подруга... по несчастью... Жертва Эйдена.

– Все близкие Эйдена – его жертвы, он всех покалечил, никого не пощадил! – Мэри кладет пистолет на пол и опирается на руки. – Подруга по несчастью – меткое выражение. А как насчет тебя, Рут? Ты тоже жертва, Эйден и тебя покалечил, верно? Играл с тобой, обманывал, пудрил мозги... Равно как и Стивен Элтон. – Достав из кармана пачку «Мальборо» и зажигалку, Мэри закуривает. – Все женщины, которые пострадали от мужчин, мои подруги по несчастью, все до одной. Объединившись, мы станем самой мощной армией мира.

– Ты купила дом... – Я должна говорить, чтобы не думать о собственной беспомощности.

– Давай чуть быстрее! – нетерпеливо перебивает Мэри. – Перемотаем пленку вперед. Я выяснила, что Эйден живет в Спиллинге, и переехала туда. Подумать только, вернулся в город, где прошло несчастное детство!

– Ты назвалась Мэри Трелиз.

– Имя я сменила официально. Я – самая настоящая Мэри Трелиз.

– Ты занялась живописью, потому что Эйден... считал ее своей... стихией, – шепчу я, стараясь не впасть в забытье. Нужно рассказать до конца! – Ты... не только его работы... уничтожила... А все... что ему дорого...

– Рут! Рут! – Мэри хлопает меня по щекам – она хочет продолжения.

– Ты... присвоила стихию Эйдена. Стала... прекрасным художником.

126